Гулко лязгнул засов тюремной камеры. Молодая девушка в мужской одежде, сидящая на кровати из грубо сколоченных досок, медленно подняла голову. В ее глазах зажегся несмелый огонек надежды, когда она увидела, что вошедший никто иной, как старый католический священник – инквизитор, единственный из всех членов несправедливого суда, кто относился к ней хорошо. Девушка без промедления опустилась на колени перед служителем Бога и поцеловала ему руку.

- Спасибо вам, святой отец, что нашли время проведать меня, – кротко произнесла она. – Я сделала то, чего добивались от меня судьи и церковь – отреклась от слов и деяний своих, - девушка с мольбой подняла взгляд на благородного старика. – Меня не казнят? Не сожгут на костре? Ведь я ни в чем не виновна и делала все только для блага родины, своего сюзерена и французского народа.

Инквизитор бросил быстрый взгляд на монаха, стоящего чуть позади него. Тот тут же покинул камеру и закрыл за собой дверь. Святой отец приподнял стоящую на коленях юную деву, усадил ее на нары и присел сам на принесенный слугой стул.

- Вот о твоем отречении и пойдет сейчас речь. Говорить мы можем абсолютно свободно и откровенно. Стражники отведены в конец коридора, и мой слуга смотрит, чтоб к двери камеры не приблизилась ни одна живая душа. Своему помощнику я полностью доверяю, так как он предан мне телом и душой. И можно не бояться, что он сможет услышать наш разговор. Он лишен судьбой как слуха, так и способности говорить.

- К чему такая таинственность, святой отец? – встревожилась девушка. – Я сделала что-то не так? Разве отречения не достаточно? Отец-иезуит ведь обещал мне, что после отречения меня простят и казни не будет, – она побледнела. – Я боюсь совершить ошибку, святой отец. Ведь я так молода… И, Господи, как же я хочу жить! – девушка снова опустилась на колени перед священнослужителем. – Помогите мне! Только вам я и верю, зная, что желаете мне только добра. Не дайте совершить непоправимое деяние!

Инквизитор легонько сжал своими корявыми старческими ладонями руку двадцатилетней воительницы.

- Хорошо, девочка, – он слегка покачал головой, - я помогу тебе, но не совсем так, как ты думаешь. Сначала скажи мне честно: ты искренне отреклась от того, что послана волею самого Бога для спасения Франции?
Девушка обреченно склонила голову.

- Нет, – послышался еле слышный ответ. - Но я очень хочу жить. Я боюсь смерти. Ведь я прожила еще так мало. Я даже не познала любви, кроме как к Господу Богу и Пресвятой Деве Марии. Простите меня за эту ложь, святой отец.

- Все так, как я и думал, – инквизитор с сочувствием поглядел на героиню Франции. – В отличие от остальных, так называемых судей, я верю тебе. Верю, что ты избрана нашим Господом для спасения отчизны от захватчиков. И ты почти исполнила его волю.

- Почти? – девушка встревожено поглядела на старика. – Но меня предали! Если бы не происки врагов и не изменники моего народа, я и сейчас бы выполняла волю отца нашего, – ее лицо слегка покраснело от негодования, – но я знаю – Бог покарает предателей! И ничто не спасет их от Господнего гнева!

Священник слегка улыбнулся.

– Я рад, что даже столкнувшись с вопиющей несправедливостью и предательством, ты не потеряла веру в Спасителя. Но послушай меня… Мне тяжело говорить это, но сказать правду тебе я обязан, – он немного помолчал и тихо продолжил, – ты избрана Богом для выполнения важной миссии – освобождения своего народа. Ты с честью выполнила большую часть ее. Но не всю… Тебя предали, коварно заманив во вражескую западню. Причем, предали свои же. Я уверен – не обошлось без высочайшей воли твоего сюзерена. Твоя чистота и непорочность, храбрость и отвага, непоколебимая, истинная вера в Господа и Святую Церковь подняли твою славу на недосягаемую для простого смертного высоту. Ты стала угрозой для короны.

- Но ведь я никогда не желала этого!

- Знаю, – печально промолвил старик. – Я-то знаю. Но другие нет. Пойми – каждый судит о других по себе. И в результате ты в плену у врагов. Запомни – этому врагу твоя смерть совсем не нужна!

- Значит, я буду жить? – юное лицо озарила радость надежды. – Меня не казнят?

- Не все так просто, - старик покачал головой. – Ты сможешь получить жизнь только в обмен на предательство. Причем, предать тебе придется не только свой народ и отчизну, но и самого господа нашего. Да и то ненадолго, – и, поглядев на внезапно побледневшее лицо собеседницы, старик продолжил, - твой народ поверил тебе, пошел за тобой на смерть ради Свободы Франции. Казнив тебя, враги ничего не добьются, только вызовут еще большую ненависть к себе. Им нужно совсем не то, а другое: заставить тебя предать свой народ или хотя бы опозорить перед всем миром. Причем они полны решимости сделать это злодеяние. И тогда горе Франции! – он сокрушенно покачал головой.

- Но я никогда не пойду на предательство! – глаза девушки гневно сверкнули. - И опозорить себя я не дам! Хотя они и пытались это сделать. Вот почему я и потребовала отдать мне мой мужской костюм.

- Вот в этом твоя единственная ошибка, моя девочка. Теперь у тебя только два пути. Первый – отречься и закончить жизнь в позоре, глядя, как гибнет твоя страна. Трясясь за свою жизнь и тщетно умоляя Бога простить тебя. Второй путь - взойти на костер и тем самым спасти Францию. Иного не дано.

- Святой отец… Я всего лишь бедная, неграмотная, деревенская девушка. Прошу вас, поясните мне, как могут мои действия иметь такие последствия? Священник наклонился, пристально вглядываясь в ее глаза. Затем тихо произнес.

- Святая простота! Ты действительно ничего не понимаешь, – он сокрушенно покачал головой. – Да ведь ты давно стала символом победы над врагом! Героиней французского народа! Душой Франции… И если, не дай Бог, ты не отзовешь свое отречение, то ты станешь символом предательства Франции! И это будет катастрофой, после которой твой народ навсегда потеряет свою страну. И Франция исчезнет. Навсегда! Хочешь ли ты этого?

- Нет! Я люблю свою страну, и потому взяла оружие для ее спасения, – по девичьей щеке скатилась одинокая слеза. – Спасибо вам. Вы раскрыли мне глаза и я поняла, что мне нужно делать. Да, я люблю жизнь. Очень люблю. Но моя страна, мой народ для меня дороже жизни. Я поняла вас. Сегодня же я отзову отречение и взойду на костер ради блага Родины, – девушка устало положила голову на колени старику. – Я тверда в своем решении и ни за что не отступлю от него.

- Поверь, – после недолгого молчания отозвался инквизитор, – другого пути нет. Отдав жизнь за свою страну и за свой народ, ты повторишь славное деяние Господа нашего, взошедшего на Голгофу ради спасения человечества. Твое тело хочет жить, это естественно. Но бессмертная душа тянется к Богу и вечной жизни рядом с Господом нашим. Выбор за тобой. Не ошибись на этот раз, девочка.

- Не ошибусь, – прозвучал едва слышный, до ужаса спокойный голос. – Отец, поговорите со мной о жизни. О том, чего я никогда не узнаю. Прошу вас…

Долго говорил священник. Он говорил о дальних странах и о населяющих их народах. О бескрайних, знойных пустынях и дремучих северных лесах. О горах, покрытых вечными снегами и необозримом океане, грозном и прекрасном. Он говорил о любви и счастье материнства. Восхвалял человеческую доблесть и доброту. Воздавал благодарность Богу за подаренный людям чудесный мир. Говорил он только про хорошее, абсолютно не упоминая про кровь, несправедливость и жестокость. И только в конце разговора добавил.:

- Тебе, девочка, выпала большая честь сделать наш мир лучше, принеся людям веру и надежду, делая святое дело. Я знаю - ты до конца исполнишь святую волю Господа нашего и память о тебе навсегда останется в сердцах людей, – и старый инквизитор, благословив на прощание девушку, не оглядываясь, медленно вышел из камеры.

Настал день казни. На площадь, оцепленную английскими солдатами, вывели невинно осужденную героиню Франции. Девушка держалась с достоинством, хотя только небеса знали, чего это ей стоило. Был зачитан приговор и жертву повели к столбу, обложенному хворостом и толстыми бревнами. Перед казнью девушке, по ее просьбе, разрешили вознести молитву Богу. Преклонив колени, Орлеанская дева ,закрыв глаза, прочла молитву и поцеловала поднесенное ей распятие. После этого ее привязали к столбу и подожгли костер. Клубы темного дыма скрыли от глаз жадно глядящей на казнь толпы жертву неправедного суда. И когда пламя начало лизать ноги юной девушки, случилось чудо! С костра, среди смрадного дыма, вдруг взлетела в небо белоснежная голубка!

Над толпой пронесся крик удивления. Кто-то крикнул: «Это ее душа полетела к Богу!» Стражники и палачи растерянно глядели вослед улетающей птице. А безжалостное пламя костра полностью скрыло свою жертву.

Старый инквизитор, уехавший из города накануне казни, стоял на коленях перед позолоченным распятием. Он молился за Орлеанскую деву, за ее бессмертную душу и просил прощения у Бога за то, что не смог спасти ее от казни. Внезапно к нему подошел молодой монах держа в руках белоснежную голубку.

- Ваше преосвященство! Прилетел ваш почтовый голубь, – он показал на птицу в своих руках. – Но, странно… Никакого письма она не доставила, а сама как бы обожжена огнем.

По лицу старика медленно пробежала одинокая слеза. Монах с крайним удивлением и некоторым страхом уставился на нее. Никто до этого не видел железного инквизитора плачущим.

- Значит казнь уже произошла, - чуть слышно произнес священник, - и у моего помощника все вышло. Прости меня, Жанна, за то, что я убил тебя, смазав распятие ядом, дабы уменьшить твои муки. Но этот грех я совершил для твоего же блага. И готов держать за него ответ перед самим Господом, – и он, не обращая больше никакого внимания на растерянного замершего монаха, снова начал истово молиться.

Через два десятка лет на земле Франции не осталось ни одного врага. И хотя было еще много кровавых сражений, но англичане не выиграли ни в одном из них. Французы верили – Святая Орлеанская дева с ними и потому они непобедимы! Святая Жанна и после своей гибели спасала свою Родину.

С тех пор, Жанна дАрк – Орлеанская дева навсегда стала знаменем свободы Франции, душой Франции, ее символом.

В Смутных Временах есть клан Орден Святой Инквизиции. Это не просто клан! Это совесть наших Смутных Времен, ее честь и закон. Только самые чистые душой могут надеяться войти в эту семью правозащитников и тем более достичь высокого ранга.